К середине 50-х годов в области авиационного стрелкового вооружения в СССР (впрочем, как и в других областях военно-промышленного комплекса) была предпринята попытка привести разработку новых видов оружия к единой системе.

Так еще в 1944 году в подмосковном Кунцево был основан Научно-исследовательский институт стрелково-пушечного вооружения авиации, позднее переехавший в Подольск и получивший обозначение НИИ-61. Как понятно из названия в обязанности этой структуры входило изучение теории в области авиационной стрелковки, стратегии развития, а также разработки боеприпасов.

Из тульского ЦКБ-14 в 1946 году была выделена отдельная проектная структура - Центральное конструкторско-исследовательское бюро спортивного и охотничьего оружия (ЦКИБ СОО). Понятно, что такое название было дано в целях конспирации, спортивное и охотничье оружие на ЦКИБ СОО было лишь побочной темой. А основной деятельностью было разработка вполне боевого оружия.

На базе Ковровского ОКБ-2 после смерти в 1949 году его главного конструктора В.А. Дегтярева, переименованного в ОКБ-575, было решено доводить «изделия» до рабочего образца, разработанные в ЦКИБ СОО на основе теоретических разработок НИИ-61, выглаживать технологию.

В идеале выглядело логично, однако, в эту систему не вписывались бывшие и настоящие любимцы Сталина, обласканные вождем, отчасти заслужившие делом своё положение, а отчасти и интригами.

Так вне вышеописанной системы работало ЦНИИАВ - Центральный НИИ артиллерийского вооружения В.Г. Грабина.

При жизни Сталина ОКБ-15 Б.Г. Шпитального, хотя и потеряло отчасти позиции любимца вождя, но все еще было неприкасаемым в плане критики.

Также вне системы работало ОКБ-16, возглавляемое А.Э. Нудельманом, во время войны потеснив не только бывшего фаворита, но и серьезно подвинув многочисленных разработчиков оружейной столицы СССР – тульского ЦКБ-14.

Смерть И.В. Сталина в 1953 году отчасти повлияла на передел влияния в вышеозначенных конструкторских бюро. ОКБ-15 прекратило свое существование, а сам Б.Г. Шпитальный отправился в «почетную ссылку» на преподавательскую работу. Всесильный министр вооружений Д.Ф. Устинов поставил на место и Василия Грабина, значительно ограничив его «вольности» и отстранив его от разработок авиационного вооружения.

Однако, ОКБ-16, возглавляемое А.Э. Нудельманом и его заместителем А.А. Рихтером благодаря харизме руководителей удалость остаться формально независимым. Кроме того, вторая половина 40-х начало 50-х явились расцветом деятельности ОКБ-16. Практически вся советская боевая авиация была вооружена пушками разработки Нудельмана, Суранова и Рихтера. Хотя, справедливости ради стоит отметить, что вплоть до середины 50-х ОКБ успешно эксплуатировало концепцию разработки Якова Таубина конца 30-х годов, за 20 лет доведя ее до совершенства в последовательной серии своих авиапушек. Все орудия ОКБ-16, начиная с НС-37 военного времени и заканчивая апофеозом концепции – НР-30, были так или иначе построены вокруг автоматики короткого отката ствола и вели свою родословную от Таубинской авиапушки МП-6.

Известно, что любая военная техника является набором компромиссов. Разработчики, улучшая какие-то одни качества техники, неизбежно жертвовали другими. В области автоматических стрелковых систем, а авиационных в особенности, это не являлось исключением. Понятно, что военные желали бы получить разрушительную мощь снаряда, скорострельность и боекомплект побольше, массу системы, силу отдачи поменьше. При этом также было крайне желательно, чтобы живучесть оружия была повыше, технологичность получше, а цена пониже. Увеличение разрушительной силы достигалось увеличением калибра снаряда и форсированием баллистики. Но и то, и другое вело за собой резкое увеличение нагрузки на ствол и снижение его живучести. И платить за это приходилось технической скорострельностью, искусственно занижая темп стрельбы или длину очереди. Кроме того, форсированная баллистика, достигаемая увеличением начальной скорости снаряда, а соответственно, в свою очередь, большей длиной ствола, большей мощностью патрона, влекла за собой и более высокое усилие отдачи, большую массу и, в конечном итоге, большие нагрузками на планер самолета, куда устанавливалась пушка.

Практически все время существования военной авиации разработчики и заказчики оружия для самолетов пытались нащупать оптимальный компромисс в вышеуказанных параметрах. И, надо сказать, что к 1954 году Нудельману и Рихтеру в 30-мм авиапушке НР-30 удалось нащупать именно этот оптимум из приемлемой баллистике, обеспечиваемой боеприпасом оптимальной мощности при оптимальной же длине ствола и оптимальном же темпе стрельбы, который не сжигал бы ствол за несколько очередей.

Пушка НР-30 надолго заняла свое место в качестве курсового наступательного вооружения советских истребителей. Одновременно с ней в ЦКБ-14 была разработана и принята на вооружение 23-мм авиапушка АМ-23, предназначенная для оборонительных установок бомбардировщиков. В ней, не смотря на газоотводный тип автоматики и ряд ноу-хау в системе досылания патрона и вертикального клинового затвора, крайне редко встречающегося в автоматическом оружии, конструкторы Н. М. Афанасьев и Н. Ф. Макаров, также опытным путем пришли к оптимуму в характеристиках системы только для 23-мм калибра.

Попытки разработки более мощных пушек с улучшенными характеристиками были запущены в середине 50-х годов в разных КБ, но не привели к удовлетворительным результатам. Дальше в развитии автоматических артиллерийских систем классического типа был тупик. Возможности капитально улучшить боевые характеристики авиапушек были, казалось бы, исчерпаны.

Но слово «классических» было применено не случайно. Как известно, часто, чтобы совершить прорыв в какой-то теме, требуется отойти от классических решений. Но, также известно, что опытные мэтры своего дела, не любят подобных шагов, это риск повредить наработанному годами имиджу, да и просто взгляд бывает зашорен. Прорывные новые решения – это удел молодых, подчас не подозревающих о том, что «так невозможно сделать». И пример этого случая можно было наблюдать тогда, в середине 50-х, когда на горизонте взошла звезда дуэта молодых конструкторов – Аркадия Шипунова и Василия Грязева.

Проектирование авиапушки нового поколения было начато в соответствии с Постановлением Совета Министров СССР № 144-85 от 04.02.1956 г. о разработке автоматических авиационных прежде всего для оборонительных установок нового поколения бомбардировщиков. Характерно, что министр оборонной промышленности СССР Д.Ф. Устинов, резонно предполагал, что оборонительные установки современных бомбардировщиков должны иметь прицельную дальность больше, чем у потенциально атакующего истребителя. А темп стрельбы должен был позволять нашпиговать снарядами атакующий истребитель за доли секунды, когда он мог находиться в прицеле. Стало быть, по баллистическим данным пушки бомбардировщика должны были превосходить наступательное вооружение истребителя. Резонно напрашивался вывод о проектировании пушки с очень высокой скорострельностью и высокой начальной скоростью снаряда, что предопределило выбор боеприпаса «под проект» - старого патрона 23х152В от пушки ВЯ времен минувшей войны. Характерно, что подобные же веяния были и в ходе предыдущего конкурса 1949 года, когда пушка Афанасьева ТКБ-494 под патрон ВЯ проходила испытания, но оказалась чрезмерно мощной и, в итоге, уступила место аналогичной ТКБ-495 под патрон НС-23, известной в серии как АМ-23. По всей вероятности, опыт 5-летней давности не убедил Устинова, который упорно настаивал на более мощных орудиях.

И так получилось, что первой работой знаменитых оружейников А.Г.Шипунова и В.П. Грязева в Подольском НИИ-61 в качестве постдипломной практики была инициативная разработка авиапушки АО-7 (ТКБ-513), как раз спроектированная под патрон ВЯ. Изюминкой проекта был необычный принцип работы автоматики на основе кривошипно-шатунного механизма, отработанный еще перед войной на экспериментальном пулемете Ю.Ф. Юрченко.

Автоматика была сбалансированной, работала в безударном режиме в крайних точках, что позволяло отказаться от классических возвратных пружин, буферов отката и резко снизить нагрузки на систему как следствие высокой энергии выстрела. Плечо кривошипа в процессе поворота скользило по копирному пазу в ствольной коробке, изменяя свою длину. Вес пушки равнялся 56 кг. Темп стрельбы составлял 2300 выстрелов минуту. Кинематика механизма перезаряжания обеспечивала минимальные ускорения в процессах досылания патронов в ствол и извлечения стреляных гильз. К недостаткам системы относился повышенный износ ствола вследствие большого разогрева его при стрельбе с таким темпом. Проект был завершен еще в 1953 году, а потом еще несколько лет доводился до ума уже в Тульском ЦКИБ СОО такими мэтрами, как Н.М. Афанасьев, В.И. Силин. Таким образом, к моменту подачи проекта на конкурс пушка ТКБ-513 была уже законченным проектом, готовым к серии. Но увы, в конкурсе победила пушка Р-23 конструкции А.А.Рихтера из ОКБ-16, обладавшая схожими характеристиками, но несравнимо более сложная в своей кинематике, к тому же использовавшая нестандартный патрон, разработанный только для нее. Как гласит легенда, Нудельман и Рихтер специально ездили к Туполеву и договаривались о принятии на вооружении Р-23 в качестве оборонительной установки на новом бомбардировщике Ту-22. Попытки Шипунова и Грязева, которым к тому моменту не было еще и 30 лет, побороться на чужом поле подковерных интриг с профи другой весовой категории закончилась для них втыком из одного из главков минавиапрома.

Впрочем, не смотря на «победу» в конкурсе, пушка Р-23 надолго не задержалась в авиации, даже не была формально принята на вооружение, оказавшись крайне неудачной конструкцией. 17.04.1957 года вышло очередной постановление Совета Министров № 426-211, в котором наконец отказались от попыток получить сбалансированный проект под мощный патрон.

К тому времени Грязев и Шипунов уже пришли к выводу о тупиковости версии с одним стволом. Технически ничего не мешало получить очень высокий темп стрельбы, но современная тому времени металлургия не способна была обеспечить живучесть ствола, а вот многоствольные системы, вполне позволяли реализовать высокий темп стрельбы без ущерба для живучести стволов. Подобные системы создавались и в прошлом, и конструкторам необходимо было лишь тщательно изучить опыт предков.

Еще в конце 1-й Мировой войны немецкий изобретатель Карл Гаст разработал пулемет с двумя стволами, затворы которых были связаны качающимся рычагом, таким образом, что отдача от выстрела из одного ствола приводила в действие подачу патрона в другой ствол. Конец войны не позволил наладить выпуск этих пулеметов, но в 1923 году, уехавший в Америку Гаст, оформил патент на свою схему, которая, впрочем, за океаном никого не заинтересовала. Один из немногочисленных выпущенных пулеметов Гаста сохранился в экспозиции Венского технического музея и, в принципе, ничего секретного в этой схеме не было. Теоретически Грязев и Шипунов вполне могли ознакомиться с этой схемой, хотя доподлинно не известно, в какой мере советские разработчики могли ознакомиться со старой немецкой идеей.

Тем не менее, по сравнению с немецкой конструкцией, использующей в автоматике короткий откат стволов при стрельбе, Грязевым и Шипуновым был выбран газоотводный принцип.

В конце 1954 года в НИИ-61 В. П. Грязевым и А. Г. Шипуновым был закончен комплект чертежей и изготовлен полномасштабный макет пушки под внутренним индексом АО-9, выполненной по двуствольной схеме, отличающейся наличием двух попеременно стреляющих стволов с рычажно-кулач¬ковыми досылающими механизмами безударного действия. Автоматика пушки приводится в действие газоотводным двигателем, который за счет подвода газов одновременно в предпоршневое пространство откатывающегося ползуна разгружал рычажную кинематическую связь между ползунами. Вместо популярных ранее реечных систем подачи в устройстве пушки питание осуществлялось из одной ленты одной звездочкой подачи, обслуживающей оба ствола. Механизмы одного ствола были кинематически связаны с механизмами другого ствола с помощью рычагов-коромысел, чередуя работу узлов и подачу между двумя блоками: запирание ствола одного приходилось на отпирание другого, выброс гильзы – на досылание патрона в соседнем.

Подача ленты осуществляется практически в течение всего цикла работы автоматики. Снижение пат¬ронов из ленты на линию досылания осуществлялось передними и задними снижателями, для каждого из стволов свой, срабатывающими от ползунов.

Распределение патронов между стволами не требовало дополнительных деталей и механизмов. Пушка снабжена ударно-спусковым механизмом, обслуживающим оба ствола и позволяющим применять штатные патроны АМ-23 23х115. Такая схема позволила несколько упростить кинематику, поскольку ползуны при откате и накате двигались линейно, только вперед и назад, а их перемещение осуществлялось принудительно воздействием газовых поршней, без каких-либо возвратных пружин. Благодаря этому удалось добиться хорошей динамической уравновешенности автоматики в направлении отката и реализовать высокую надежность работы системы.

В январе 1957 года комплект чертежей пушки АО-9 был передан в Ковровское ОКБ-575 для доводки и изготовления опытных образов. В течение полугода были изготовлены три первых прототипа пушки АО-9, (в ОКБ-575 пушка получила обозначение «Образец 51/4») Из пушки № 1 было произведено 980 выстрелов, при этом было выявлено много конструктивных недо¬статков как по работе автоматики, так и по живучести деталей (сборение патронов при отражении назад, утыкание патронов в пенек ствола, поломка противоотскока, пружин противоотскока, пружин амортиза¬тора, привариваемость пушки к стенду) и другое. В ОКБ-575 в отработке пушки участвовали А. П. Финогенов. О. С. Русаков, Е. В. Иванов, М. И. Черногубов, Ю. И. Смирнов, В. И. Слостин, Д. А. Степанова.

Всего за период с 1957 по 1959 гг. ОКБ-575 изготовило 50 образцов пушки АО-9, которые проходили различные испытания в ОКБ-575, в НИИ-61 и ГК НИИ ВВС. По результатам испытаний пушки дорабаты¬вались и представлялись на новые испытания - только ударно-спусковой механизм пушки менялся радикально пять раз. Государственные наземные испытания пушки АО-9 были завершены в феврале месяце 1959 года с положительными результатами, после чего пушка была рекомен¬дована на летные испытания. В1959 году были успешно завершены наземные испытания установки ДБ-35 (изготовления завода 476 ГК АТ) с двумя пушками АО-9.

Усилия коллективов ОКБ-575 и НИИ-61, направленные на отработку пушки, оказались не напрасны. В процессе проведения всех испытаний пушка АО-9 показала при высокой скорострельности (3200-3700 выстрелов в минуту) высокую степень надежности работы автоматики как на стенде для наземных испы¬таний, так и на кормовой установке ДБ-35 АО-9. Из 28000 выстрелов, произведенных на Государственных наземных испытаниях пушки и установки, из-за пушки было получено всего 4 задержки, что составляет 0,014 % от общего числа выстрелов.

В конце 1959 года было принято решение о запуске пушки в производство на заводе имени Дегтярева. В Тульском ЦКБ-14 пушке был присвоен внутренний индекс ТКБ-613 и индекс ГРАУ 9-А-472. Не смотря на длительный срок разработки, первые серийные образцы пушки показали низкую живучесть, что потребовало провести ряд доработок конструкции. Официально пушка была принята на вооружение в 1965 году с присвоением имени разработчиков – ГШ-23.

Характерно, что Государственную премию за разработку этой пушки получил лишь главный инженер проекта из ОКБ-575 А. П. Финогенов, к тому времени ставший заместителем министра оборонной промышленности Д.Ф. Устинова. А непосредственно авторам проекта Грязеву и Шипунову досталась значительно менее престижная премия имени С.И. Мосина. Безусловно, вклад Финогенова в годы отработки, в общем-то, сырой конструкции молодых конструкторов был огромен, и Государственная премия была скорее всего заслуженной. А у Аркадия Грязева и Василия Шипунова их Государственные премии и мировая слава были еще впереди.

Но вернемся собственно к пушке. В окончательном виде в серийной ГШ-23 было применено такое новшество в отечественной практике, как механизм пиротехнической перезарядки пушки вместо привычной пневмоперезарядки, передергивавшей затвор подачей сжатого воздуха в случае осечки, задержки или других отказов.

По сути, ГШ-23 представляла собой две пушки, объединенные в один блок и имевшие связанный механизм автоматики, где «половинки» работают друг на друга, выполняя накат затвора одной из них за счет энергии пороховых газов при откате соседней. Такое соединение позволило получить выигрыш в весе и габаритах оружия по сравнению с двумя несвязанными пушками, так как ряд узлов и механизмов являлись общими для обоих стволов, входящих в систему. Общими были кожух (ствольная коробка), подающий и стреляющий механизм, электроспуск, амортизатор и механизм перезаряжания. Наличие двух стволов решило проблему их живучести при достаточно высоком общем темпе стрельбы. Живучесть ствола оценивалась в 4 тыс выстрелов, а длина допустимой непрерывной очереди была ограничена 200 выстрелами.

Особенности и достоинства двуствольной схемы автоматического оружия в сочетании с безударным досыланием патрона позволили увеличить темп стрельбы пушки ГШ-23 по сравнению с АМ-23 при незначительном увеличении веса оружия (всего на 3 кг). Достигнутый темп стрельбы в 3200-3400 выстр./мин (по сравнению с первыми образцами темп стрельбы пришлось все же несколько урезать во имя надежности) существенно превышал возможности прежних систем. Благодаря новым конструкционным материалам и рациональным решениям в устройстве агрегатов удалось улучшить также эксплуатационные свойства системы, упростив работу с вооружением: если переборку и чистку с полной разборкой пушек НР-30 требовалось производить после каждых 500 выстрелов, то регламентом технического обслуживания для ГШ-23 позволялось выполнять эти процедуры после настрела в 2000 выстрелов. После 500-600 выстрелов пушку ГШ-23 разрешалось не разбирать для обслуживания, а ограничиваться только промывкой и смазкой отдельных деталей – газовых поршней, стволов и приемника. Звенья патронной ленты ГШ-23, усиленные по сравнению с применявшимися на АМ-23, допускали их использование до трех раз подряд, а позднее до пяти раз. Лента могла подаваться с любой стороны. Патроны 23х115, не были полностью взаимозаменяемыми с таковыми от пушки АМ-23. В пушке ГШ-23 было применено электрическое воспламенение вместо ударного. Соответственно, в патроне для ГШ-23 капсульная втулка была заменена на электрозапальную. Электрозапальный механизм как и электроспуск работали от бортовой сети постоянного тока 27 В.

С начала 60-х годов пушка ГШ-23 нашла широкое применение в оборонительных установках бомбардировщиков Ту-95МС, Ту-22М, Ту-142, транспортного Ил-76. Эти самолеты имеют унифицированные кормовые установки УКУ-9К-502 с блоком спаренных пушек, прицельной станцией и электромеханическими приводами. Исполнение установки в вариантах УКУ-9К-502-I, дистанционно управляемой оператором из кабины экипажа, и УКУ-9К-502-II, наводимой стрелком с расположенного тут же рабочего места, стало отражением давнего спора о преимуществах той или другой систем. Прямое визуальное обнаружение цели, прицеливание и непосредственное управление оружием стрелком на практике обеспечивает много лучшую точность и эффективность, нежели дистанционное наведение из удаленной кабины, где оператору приходилось пользоваться нечеткой «картинкой» с радиолокационного индикатора и телеэкрана с ограниченным полем обзора (особенно ощутимыми эти недостатки были на бомбардировщиках Ту-22 и Ту-22М, где изображение «плыло» в реактивных струях работающих рядом двигателей) . Предусмотрен также полностью автоматизированный режим ведения огня с помощью радиолокационного прицела после взятия им цели на автосопровождение.

Кроме того, активно устанавливалась в подвесных контейнерах УПК-23-250 – для монтажа на вертолеты в качестве дополнительного вооружения, ГП-9 для установки на истребители МиГ-21ПФ. Также был разработан съемный контейнер СППУ-22 под пушку ГШ-23, установленную на отклоняемом лафете для использования на штурмовиках Су-25.

Практически сразу, после развертывания пушки на самолетах ВВС был выявлен серьезный недостаток их – достаточно высокое усилие отдачи для этого калибра, превышающее 3.5 тонны, а также, вследствие высокого темпа стрельбы мощное воздействие дульных газов и пламени, вырывающихся из стволов, на планер летательного аппарата, что ограничивало использование пушки. В этой связи были проведены работы по модернизации орудия. И в 1965 году в серию параллельно с базовой версией ГШ-23 пошли модификации, оснащенные локализаторами – устройствами, устанавливаемыми на дульный срез и совмещавшие в себе функции дульного тормоза и одновременно отводящие в стороны дульные газы. Конструктивно эта модификация пушки, получившая обозначение ГШ-23Л, не отличалась от базовой версии, лишь благодаря локализаторам несколько увеличилась ее длина. По форме и расположению отверстий локализатора различались три субмодификации ГШ-23Л - 9-А-472.00-01 (ГШ-23Л1) - с горизонтальным расположением локализатора; 9-А-472.00-02 (ГШ-23Л2) - с вертикальным расположением выхлопных окон локализатора; 9-А-472.00-03 (ГШ-23Л3) - с расположением выхлопных окон локализатора под углом 45°.

В версии ГШ-23Л усилие отдачи удалось уменьшить до 2900 кгс. Эта версия нашла свое применение на вертолетах Ми-24ВП и Ми-35, монтируясь в установках НППУ-23 и НППУ-24 вместо штатного пулемета ЯкБ-12.7. Для штурмовых вертолетов Ми-24ВП и Ми-35, которым функционально приходилось использовать пушечное вооружение много и с риском перегрева стволов, была выпущена версия пушки ГШ-23В с системой системой жидкостного охлаждения стволов, впрочем, не ставшая массовой.

Для новой версии бомбардировщика Ту-22М3 была выпущена пушка ГШ-23М, со стволами, укороченными на 110 мм без локализатора и темпом стрельбы увеличенным до 4000 выстр/мин. Пушка располагалась в установке УКУ-9К-502М «на боку» с вертикальным расположением стволов для уменьшения миделя установки и упрощения организации подвода ленты (правда, «обжатие» установки повлекло не очень желательное увеличение того же напора воздушного потока на поперечно расположенные стволы, при их повороте возрастающего примерно вдвое). Оборонительные установки УКУ стали лебединой песней оборонительных пушечных систем отечественной бомбардировочной авиации, по счастью, не прошедшей проверки боевыми действиями с равным противником.

Еще одной модификацией пушки ГШ-23, разработанной в ОКБ-575 в 1959 году стала экспериментальная высотная система 2Б-0-65 конструкции Г. С. Гаранина, Д. Ф. Татаринова и О. С. Русакова. Пушка предназначалась для борьбы с разведывательными аэростатами противника.

Работа по данному направлению была инициирована постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 04.05.58 г. и приказом Госкомитета СМ СССР по оборонной технике от 28.06.58 г. Специализированная 23 мм авиационная пушка предназначалась для применения в подвижных установках специальных само¬летов с высотой боевого применения до 25 км. Основное тактическое применение оружия-уничтожение автоматических аэростатов при стрельбе с самолета.

Работа автоматики 2Б-0-65 была, как и у ГШ-23, основана на использовании энергии пороховых газов, отводи¬мых из канала ствола в газовую камору.

В пушке было предусмотрено два ползуна, связанных между собой соединительным рычагом. Запирание осуществляется поперечным перемещением затвора, являющегося одновременно досылателем, а также два затвора, каждый из которых связан с ползуном при помощи шатуна и ускорителя.

Перед началом стрельбы взведенный ударник удерживается электрошепталом. При включении элек¬троспуска электрошептало убирается, ударник под действием боевой пружины ударяет через лодыжку по бойку, последний накалывает капсюль патрона. Происходит выстрел. После прохождения снарядом газо¬отводных отверстий пороховой газ через отверстия в газовой муфте поступает одновременно в предпоршневое пространство откатывающегося штока с ползуном и запоршневое пространство накатывающихся штока и ползуна.

При движении ползунов вступают в действие ускорительные механизмы, один из которых затвором досылает патрон в патронник, а также выбрасывает вперед гильзу, другой с помощью затвора, отражателя и выступов ствольной коробки экстрактирует из патронника гильзу и снижает ее вниз дли отражения вперед.

За время отката ползуна механизм подачи подает патронную ленту на один шаг. Для заряжания и перезаряжания пушка снабжена механизмом пироперезарядки.

Темп стрельбы - переменный: 500-700; 1000-1300; 3000-3400 выстрелов в минуту, с отсечкой очере¬ди 8-10 выстрелов при темпе 3000-3400 выстрелов в минуту.

Опытным производством ОКБ-575 было изготовлено несколько образцов пушки, была проведена отработка образцов, но в связи с задержкой отработки боеприпаса работа не была доведена до конца. Кроме того, американцы прекратили запуск аэростатов.

В завершении стоит отметить, что пушка ГШ-23 стала одним из знаковых типов оружия, не устаревшим до сих пор. Она продолжает выпускаться серийно, и активно использоваться в Российской авиации, а также в десятках зарубежных стран.

ТТХ: Модификация ГШ-23 ГШ-23Л Калибр, мм 23 Тип автоматики тип Гаста с газоотводным приводом Масса тела орудия, кг 49.2 50 Длина, мм 1387 1537 Длина ствола, мм 1000 1000 Темп стрельбы, выстр/мин 3000-3400 Начальная скорость пули, м/с 690-890 Емкость магазина Лента Масса снаряда, г. 173-200 Тип боеприпаса 23x115  Доп. информация :  Фотографии:  Опытная пушка АО-7 (ТКБ-513)  Первый опытный образец пушки АО-9  Четвертый отработанный образец АО-9 вид сбоку  Четвертый отработанный образец АО-9 вид сверху  Четвертый отработанный образец АО-9 вид снизу  ГШ-23  ГШ-23  ГШ-23 и ГШ-2-30  Кормовая огневая точка опытного штурмовика Ил-102 с двухствольной пушкой ГШ-23  Кормовая оборонительная установка с пушкой ГШ-23 на реактивном штурмовике Ил-102  Спарка пушек ГШ-23 на турели УКУ-9К-502-II Ту-95  Кормовая огневая установка УКУ-9К-502 с двумя пушками ГШ-23 и радиоприцелом ПРС-4 «Криптон» самолета Ту-95МС  Несъёмная подвижная пушечная установка НППУ-24 с двуствольной пушкой ГШ-23 бразильского Ми-35М  Обслуживание пушки ГШ-23-2 в пушечном контейнере УПК-23-250 подвешенном на вертолете  Съемная подвижная пушечная установка СППУ-22. Включает себя двухствольное 23-мм орудие ГШ-23 на отклоняемом лафете  ГШ-23Л  ГШ-23Л  ГШ-23Л  ГШ-23Л  ГШ-23Л  ГШ-23Л в унифицированной встроенной установке самолетов МиГ-21, МиГ-23ПЛ  ГШ-23Л в установке НППУ-23 на Ми-35  Подвесной контейнер УПК 23-240 с пушкой ГШ-23Л  Подфюзеляжная ГШ-23Л на МиГ-23МЛД  Пушечная турельная установка НППУ-23 современного Ми-35М с двухствольной 23-мм пушкой ГШ-23Л  Спарка пушек ГШ-23Л на турели УКУ-9К-502-I Ту-22М2  ГШ-23М в установке УКУ-9К-502М Ту-22М3  ГШ-23М на установке УКУ-9К-502М у Ту-22М3 с телеприцелом и вычислительным блоком ВБ-157А-5, сопряженным со стрелковым радиолокационным прицелом  Противоаэростатная пушка 2Б-0-65  Противоаэростатная пушка 2Б-0-65  Патроны ГШ-23Л