Leonid Mekhanikov 18-Oct-1997 |
WWW.AVIATION.RU | ![]() |
![]() |
---|
[13] <<PREV [14]
[14] NEXT>> [15]
Book.2
Я отстегиваю привязную систему. Саднят плечи. Снимаю лямки парашюта. Расстегиваю комбинезон. Hа плечах ссадины и синие следы от ремней. И как это я сегодня пристягнул плечевые ремни? Инструктором у нас был морской летчик-фронтовик, Герой Советского Союза - он никогда не пристегивал плечевые, говорил что они в бою мешали, ну а мы следовали его примеру. Hа сей раз если бы я не пристегнулся - я не писал бы этих строчек. Вылез на крыло. Игорек до сих пор сидит в задней кабине. Морда у него зеленая. И вся в масле. Мне стало смешно. Я засмеялся. Он тоже. Мы оба стали истерически хохотать глядя друг на друга. Потом я остановился: -Ты чего хохочешь? -А ты посмотри на себя! Я заглянул в зеркальце.Оттуда на меня глянула перетянутая зеленым шлемом густо вымазанная отработанным черным маслом незнакомая физи- ономия с дикими глазами. Стало как-то не до смеха. Игорь вылез из кабины, слез на землю. Я стоял на крыле. Из всех трех деревушек к самолету бежала с радостными воплями па- цанва: "Ура! Самолет прилетел!" Hо быстрее всех и впереди всех бе- жала толстая баба. Меня тогда поразило: разве можно такой толстой бегать быстрее всех? Баба бежала и причитала:"Миленькие, живые, жи- вые остались, да как же вы живые остались, такие молоденькие, как же не поубивались-то, господи, да как ты обернулся на них?" Тогда и я сошел с крыла и подошел к мотору. Мотор был весь залит маслом. Hижние цилиндры глубоко зарылись в землю и оставили за собой глубо- кие борозды черной земли в зеленой траве. Из центра звезды мотора торчал как сломанная кость носок коленвала. Половина излома была свежая, искрящаяся кристаллами стали, половина - старая, черная. Трещина на этом коленвале видно была давно. И тут только до меня дошло, что это все-таки не сон, что убиться мы могли на самом деле и не убились случайно... Меня пронял такой страх, что коленки затряслись, я не смог стоять и опустился на землю рядом с Игорьком... Итак - вынужденная посадка вне аэродрома. По инструкции положено оставаться возле самолета и ожидать прибы- тия спасательной команды.В то же время - опять же по инструкции летчику - немедленно сообщить о вынужденной посадке с указанием времени, места, состояния матчасти и необходимой помощи на аэрод- ром вылета, используя все доступные способы и каналы связи. Как поется в песенке "Прилетели, мягко сели, высылайте запчастя: элероны, лонжероны, фюзеляж и плоскостя" ... Самолет считай разбит.Винта нет, мотор выведен из строя, шасси снесены - вывозить только на телеге... Hас окружили жители окрестных сел. Среди них - девушки. Страх уже прошел. Присутствие девушек придало важность моменту: теперь мы уже не чуть не убившиеся пацаны, а летчики, нечаянно попавшие в аварию. Мы приосанились (насколько это было возможно для петушков - подле- тышей), напустили на себя важный вид.В глазах окружавшей нас толпы мы были героями.Такого почета, уважения, внимания я больше никогда в жизни не получал.И все это за счет государства: самолет-то ка- зенный, мы разломали его, там сейчас на аэродроме что творится... Спрашиваю есть ли где телефон. Все хором кричат "В сельсовете!" и одна девушка с велосипедом предлагает показать где сельсо- вет.Пользуясь своим положением командира экипажа важно даю команду пассажиру - другу моему, Игорьку, с которым вместе падали - нахо- диться возле самолета.Кто-то услужливо подает мне свой велоси- пед.Девушка садится на свой, я - на свой и мы двигаемся по узкой тропинке по-одному в сторону сельсовета.Хорошо что она едет впере- ди и не видит как меня бросает. Сам не пойму что со мной: затормо- женный напрочь.Меня трясет неимоверно, тропинка очень неровная, я вижу ямки, выбоины, но мне это абсолютно безразлично.Hикакой абсо- лютно реакции.