Leonid Mekhanikov 10-Dec-1997 |
WWW.AVIATION.RU | ![]() |
![]() |
---|
[42] <<PREV [43]
[43] NEXT>> [44]
Book.2
Date: Sun, 23 Nov 97 14:25:40 +0300 дипломы с золотыми лейтенантскими погонами. Вот тут и произошла заминка. В погоне за планом мы понятия не имели о том, что творилось в учи- лище. А дела повидимому там были неважные, потому что после окон- чания курса и сдачи госэкзаменов (это было в сентябре) мы никуда не уехали, а продолжали жить на аэродроме в палатках.Ходили в ка- раулы, в остальное время просто валяли дурака.Прошел октябрь, нас- тупил ноябрь. Мы продолжали жить в палатках. Холода стояли страшные, палатки не отапливались. Hикто ничего нам не мог сказать что с нами будет дальше. Мы застряли между небом и землей. Дисциплина упала, курсанты стали неуправляемые. Hевозможно было даже просто поднять людей утром - нехватало воли вылезти из-под одеял, горой наваленных на тебя (нам их привезли по нескольку комплектов). Поднять людей мог только старшина: у него был един- ственный на весь лагерь патефон с единственной-же, запомнившейся мне на всю жизнь пластинкой: русская народная песня "Отдавали мо- лоду". Старшина долго ходил по палаткам и упрашивал курсантов под- няться на завтрак - говорить о зарядке, туалете - было бесполезно: умыться среди черной пыли, которую морозный ветер задувал бук- вально в каждую щелку так, что эта пыль скрипела на зубах... Да и чем умыться - льдом? Кто-то попробовал поставить в палатку буржуй- ку - палатка сгорела так быстро, что люди едва успели выскочить. Курсанты ходили грязные, небритые, злые.В такой обстановке доста- точно было искры.И, тем не менее, старшина умудрялся нас по утрам поднимать. Видя что все его попытки поднять людей бесполезны, он прибегал к последнему, самому эффективному средству: заводил в своей палатке патефон и ставил ту чертову пластинку. В морозном воздухе разносились жалостливые бабьи голоса: "Отдавали молоду-у-у на чужую сторону-у-у, оой кааалинаа оой мааалина..." Замызганая пластинка хрипела и трещала, но бабьи голоса долетали даже до крайних палаток нашего забытого богом лагеря.Лагерь начи- нал оживать. Из палаток слышался ропот, потом мат, обращения к старшине сначала уставные, потом уже и с нарушением устава, потом крики и вопли смысл которых один - немедленно выключить пате- фон.Патефон продолжал упорно жаловаться на тяжелую долю отданной на чужую сторону молодухи и после второго куплета почти все насе- ление лагеря в ярости выскакивало из палаток с явным намерением разнести в щепки патефон.Однако на пороге старшинской палатки, где астматично хрипел патефон стоял сам старшина. Переступить устав курсанты пока что еще не могли. Мне до сих пор неприятно вспоминать те два бесцельно прожитых в неизвестности, грязи, и обозленности месяца.Цель быда достигнута, свершилась мечта каждого паренька, госэкзамены сданы, осталось только получить диплом и лейтенантские погоны - и вдруг такое... Всему в свое время приходит конец. Пришел конец и этой затянувшейся отсидки. Повидимому в верхах пос- читали нерациональным выбрасывать деньги, пошедшие на подготовку летчиков. Решение было принято: нас все-таки выпускают офицерами. Первый признак - старшина стал нас перемеривать, т.е. снимать раз- меры так, как снимает портной.Пока что нам не говорилось зачем, но мы уже догадались: будут шить форму, значит будет выпуск.Все пло- хое улетучилось мгновенно.Подтверждением нашей догадке послужило появление в лагере портного, который стал нас обмерять.Делал он это артистически - два-три раза прикасался к курсанту сантиметром и тут же диктовал кучу откуда-то взявшихся цифр своему ассистенту. За полдня он умудрился пропустить таким образом всех курсантов.Мы конечно были восхищены его методикой, правда прочуствовать ее нам пришлось впоследствии не раз.Мой китель оказался с рукавами разной длины, с горбом на спине, который даже две последующие примерки так до конца и не смогли убрать, а шинель настолько была изуродо-