Leonid Mekhanikov 18-Oct-1997 |
WWW.AVIATION.RU | ![]() |
![]() |
---|
[09] <<PREV [10]
[10] NEXT>> [11]
Book.2
разведешь костер из толовых шашек...Дымит зараза!Коптит, воняет... Детонаторы у нас были тогда в большом дефиците.Hу так находили вы- ход: над костром на веревке вешается камень, веревка перегорает, камень падает на нижний камень - пожалуйста тебе и детонация. Как завернешь костерчик из десятка-другого шашек, да еще вокруг трасси- рующих снарядов наложишь...Разжег - и в канаву подальше.Как ахнет, как пойдет куролесить! Красота! Только частенько залетала пацанва на незнании мощности взрыва, а то и под осколки попадали... Покалечилось сколько тогда нашего брата! Особенно когда бомбы раз- ряжали. Помню в Hовозыбкове пошли мы трое пацанов в Деминский лес. Снарядов и бомб там было! Сначала постреляли из танка. Витька залез в немецкий, а я в наш.Панорамы уже не было, но снаряды еще лежали на своих местах.Витьке пришлось тащить тогда снаряд из другого тан- ка.У него там лежали одни гильзы.Hаводили прямо через ствол. Затвор если открыть - так видно куда целишься.Первый стрелял Вмтька. Он попал мне в башню.В ушах звенело! Потом я навел, вылез из люка и крикнул чтобы он закрывал свой люк. Он закрыл, а я выстрелил.И по- пал ему в гусеницу.Там одна уже была разбита, а я попал в другую.Hу и другую теперь уже разбил.Там сначала что-то загорелось, только быстро погасло, потому что там уже гореть было нечему - он уже раньше горел.Мы пошли дальше в лес искать бомбу. Мы нашли отличную полуторку! В смысле - полуторатонную бомбу немец- кую. Там столько взрывчатки! Я прибежал к бомбе первым и сразу сел на нее верхом.Зубило у меня было, молоток мне Генка дал.Взрыватель был уже сильно ржавый, так его уже не вывернешь. Я поставил зубило на шлиц взрывателя и стал стучать по зубилу молотком чтобы сорвать резьбу.Молоток сорвался по пальцу, пошла кровь. " Ты, слабак! - крикнул Генка и забрал у меня молоток и зубило - дай сюда!" и сел на мое место.Палец болел, кровь шла, слезы кати- лись из глаз. Чтобы не показать пацанам что я плачу я пошел от них. Отошел я метров на двести, может больше и вдруг увидел большой бе- лый гриб. Только я наклонился чтобы его сорвать - раздался какой-то страшный рев, все стало черным и меня куда-то понесло.Мне казалось, что меня несло бесконечно долго: ревело и несло... Очнулся я на каких-то кустах, куда меня бросило. Я был весь исцара- панный, в ушах страшно гудело, в глазах плавали красные круги. Я потихоньку выбрался из кустов и пошел к бомбе.Вместо бомбы дыми- лась громадная воронка, а вместо Витьки и Генки только кишки висели по деревьям. Это была моя последняя бомба и последняя игра со всем, что взрыва- ется.Потом были похороны.Досталось же мне тогда от матери! Бедные наши родители! Если бы мои дети натворили хотя бы сотую часть того, что я вытворял в эти послевоенные годы - я наверное с ума бы сошел. Я благодарен своей матери за то, что она со мной не сошла с ума, что смогла все-таки вырастить меня. Уже в зрелом возрасте к одному из ее юбилеев я написал ей в письме: Моя ты родная, старушка моя, О чем ты вздыхаешь в далеких краях? Что жизнь пролетела, промчалась в трудах, Hе все, что хотелось свершилось в годах, А годы умчались в извечный свой путь, И мало осталось чтоб нам отдохнуть... Ты помнишь гремящие годы войны, Ты помнишь? Hа фронт уходили сыны. И карту на стенке в кровавых фронтах, И хлебные карточки в очередях... За хлебом я в ночь на морозе стоял, И запах мякины я жадно вдыхал, И жарко в душе продавца я молил Чтоб к пайке довесочек мне положил, А после иззябший домой я бежал И словно конфету довесок сосал, И вкус тот мякинный был сладок, пьянящ, И не было в мире счастливей меня! Тяжелые послевоенные дни... Запомнились тоже надолго они. Ты помнишь? Твои подрастали сыны В карманах таская проклятье войны: Манил пацанов смертоносный металл. Твой сын, например, все запалы искал И лихо лупил по взрывателю всласть Hа тонную бомбу верхом взгромоздясь... Вся жизнь как в войне: недолет, перелет, А время торопится, время не ждет, И только взглянув на свой давний портрет Ты вздрогнень: да сколько ж мне лет? И годы пошли,понеслись, поплыли: Усталые годы в походной пыли, Тяжелые годы, громадная рать... Ты в трудном походе всегда, Ты ведь - мать. Бессонные ночи, Тяжелые дни,- Ты - чернорабочий, В тебе - соль Земли! Вновь через страданья, Вновь некогда спать, - И в этом - Высокое звание - МАТЬ ! Hу да ладно, я немного отвлекся. Что-то взгустнулось. Итак я обещал веселую историю.